Соколюк Татьяна Антоновна родилась в 1932 году в деревне Хидры Кобринского района.
С 1950 года работает свинаркой в колхозе «Заря» Кобринского района.
Звания Героя Социалистического Труда удостоена 8 апреля 1971 года.
ДРАГОЦЕННЫЙ СПЛАВ
В Хидрах дом Соколюк стоит у самой дороги. Стоит перейти улицу — и вот он, машинный двор, сердце хозяйства. Чего только тут не увидишь! Каких только машин не встретишь! Одних тракторов больше полсотни наберется. Правда, с весны они расходятся по бригадам. Здесь остаются только автомашины. И все же с утра до поздней ночи не утихает гул токарных станков и перестук молотков. Техники много, и ремонтникам хватает работы круглый год.
Справа — центр колхоза. Еще не так давно здесь был пустырь. Татьянин дом был самым крайним. За пять лет выросла новая улица с двухэтажными домами, Дворцом культуры и площадью перед ним. В каждом доме, как и ее, Татьянином,— природный газ, вода, электричество, паровое отопление.
Слева — дорога на свиноферму. Насыпь ее подняли, сверху покрыли асфальтом, и теперь даже в распутицу на ферму в босоножках можно пройти.
Смотрит Татьяна Антоновна на все эти перемены и радуется им. Радуется нови своего села. Колхознице порой не верится, что это не сказка из далекого детства, а явь, и создана она руками ее односельчан.
Ох и многое могут они сделать! Взять их ферму. Двадцать шесть лет назад начинала она свой рабочий путь в развалюхе, где еле-еле вмещалось несколько десятков подсвинков. Теперь на этом месте целый свиноводческий комплекс. Они втроем откармливают свыше двух тысяч свиней в год. И все потому, что на помощь пришла техника. Механизмы готовят корма, они и раздают их животным.
Долгими зимними вечерами любит Татьяна Антоновна порассуждать с подружками Софией Королюк и Марией Ничипорук о жизни, вспомнить былое, сравнить с настоящим, помечтать о будущем.
В ту нашу первую встречу мне не повезло. При знакомстве с Татьяной Антоновной мало удалось узнать о ее жизни: то ли она не умела рассказывать о себе, то ли просто не хотела. И я очень обрадовался приходу молодой черноглазой женщины, видимо, подруги хозяйки, которая своим появлением вывела меня из неловкого положения.
Я сидел у окна в новом доме Соколюк, построенном ей колхозом, в котором она живет с сестрой Анной и малолетним племянником, и, размышляя о своей неудаче, краем уха прислушивался к разговору хозяйки с гостьей.
— Тепло у тебя, Танюша,— сказала, поеживаясь, пришедшая.— А на дворе холодина…
— Что тепло, то тепло,— согласилась хозяйка.— Просто не знаю, как и благодарить правление колхоза за газовую колонку. Ума не приложу, что бы мы делали, не будь газа. Дров не напастись, а теперь даже включать колонку не надо — автомат сам регулирует подачу газа. Всю зиму под одними простынями спим. Одним словом, техника. А как там, на ферме? — переводя разговор на другую тему, вдруг спросила она. Ответ, видимо, очень интересовал ее, потому что лицо застыло в ожидании.
— Да так, ничего,— бодро отвечала гостья.— Все тебе поклоны шлют и ждут, когда выздоровеешь. Ленка Рогачук обещала забежать вечером, хочет посоветоваться. Что-то откормочники стали есть хуже.
Лицо Татьяны Антоновны начало бледнеть.
— Уже взяло,— заметив перемену, сказала гостья.— Тебе и сообщить ничего нельзя. Ну, хуже едят, так что? Завтра лучше будут. Ты себя береги, а то каждую мелочь слишком близко к сердцу принимаешь. Где ему и выдержать такую ношу.
— Ну, ну,— примирительно сказала Соколюк.— А как там Соня Королюк, Мария Ничипорук? Как у них дела?..
Женщины заговорили о привесах, свиноматках, поросятах. Из всего разговора я понял, что Татьяна Антоновна пока что «не у дел» — «бюллетенит», и ее подменяет на ферме Лена Рогачук. Но ей, Татьяне Антоновне, небезразлично, как у той получается, и каждый промах молодой свинарки она воспринимает как свой личный. Соколюк больше спрашивала, вникала в тонкости фермской жизни, а ее приятельница отвечала неторопливо, обстоятельно.
Поглощенные разговором, женщины не замечали бега времени. Оживленную беседу прервал бой часов. Взглянув на них, гостья всполошилась, заторопилась.
— Ты уж извини, Таня, заговорилась я с тобой. Мои, небось, заждались. Вечером забегу еще,— пообещала она и ушла.
— Подруга моя,— заметила Соколюк,— вместе начинали. Я — свинаркой, она — дояркой, теперь телятницей работает.
Татьяна Антоновна о чем-то задумалась…
В тот же день я еще раз встретился с Татьяной Антоновной. В колхозном Дворце культуры, а точнее, в галерее Славы. С портрета на меня глядела девушка: черные полосы широкими волнами ниспадали на плечи. Казалось, это о них писал Евгений Евтушенко: «Не мучай волосы свои, дай им вести себя, как хочется, на плечи, руки их свали, пусть им смеется и хохочется…» И они взаправду смеялись, эти пушистые волосы, как, впрочем, и сама девушка.
— Интересуетесь? — я услышал за своей спиной чей-то голос. Оглянулся: передо мной стояла и улыбалась колхозный зоотехник Зоя Владимировна Борисевич.
— Интересуюсь,— откровенно признался я, радуясь, что мне повезло. Кто-кто, а Зоя Владимировна должна многое знать о Соколюк.
— Наша лучшая свинарка,— словно читая мои мысли, продолжала она.— За прошедшую пятилетку откормила более четырех тысяч свиней. Чудесной души человек, скажу я вам. Недоест, недоспит, а дело свое сделает. Если бы все были такими, как она, мне на ферме и делать было бы нечего.
Борисевич умолкла на минуту, а потом продолжала:
— Вот только больно горячая она. У нас на ферме механизация. Но ведь всякое бывает. Иногда и металл не выдерживает. Чтобы починить механизмы, нужно время, порой, и запчасти необходимой под рукой у механика не окажется. Ехать надо, искать где-то. Опять-таки время идет, а животному не скажешь: потерпи, пока деталь привезут. Ему корма подавай вовремя. У Татьяны это закон, чтобы все по часам. Оттого и привесы в ее группе выше, чем у других. Сломалась машина, она не ждет, пока починят, хотя и подымет всех на ноги, чтобы сделать это. Берет и делает все вручную. И вот как-то упарилась, протянуло сквозняком. Вижу, на глазах человек сохнет. Силком завела к врачу. Тот послушал, сказал, что полежать надо. А у Татьяны на глазах слезы: «Как же там, на ферме без меня?» Потом встретила ее возле медпункта: как дела, спрашиваю. «Не могу, Зоя Владимировна, руки дела просят». Вот такая она, наша Татьяна Антоновна. Потому, видно, и вам не открылась, что душа теперь у нее болит. А на самом деле она большой мечтатель. Придет в красный уголок, сядет отдохнуть, закроет глаза, засмеется: «Хорошо-то как жить, Зоя Владимировна, а ведь лет через десять еще лучше будет. Вот только, видно, наша профессия отомрет. Робот будет за подсвинками ухаживать…»
В тот день мне довелось услышать немало лестных слов о Соколюк не только от зоотехника. С подкупающей теплотой говорили о ней товарищи по работе. Все они считают себя ее учениками. А право учить других — высокое право. Чтобы тебя признали учителем в широком смысле слова, надобны не только умение в деле, но и терпение, и обходительность, и доброжелательность, и многое другое. Именно на эти черты ее характера и обращали внимание люди, рассказывая о Соколюк. И они, эти черты, объединенные опытом жизни, подогреваемые стремлением Татьяны Антоновны сделать больше, сделать лучше, становились драгоценным сплавом, которому и цены-то нет.
* * *
Как-то, будучи в колхозе, я заинтересовался новым свиноводческим комплексом, где откармливается в год 12 тысяч свиней. Здесь все делают автоматы: поддерживают микроклимат, кормят и поят животных, удаляют навоз.
За пультом оператора стояла женщина. Не было слышно привычного визга свиней. Жужжали тихо механизмы. На щитке мигали разноцветные лампочки. В женщине я узнал свою давнюю знакомую — Героя Социалистического Труда Татьяну Антоновну Соколюк. Время не изменило ее.
— Сколько лет, сколько зим, Татьяна Антоновна! — невольно вырвалось у меня.
— Немного, пять лет,— улыбнулась она.— Видите, какой дворец выстроили. Завод! Пришлось переучиваться. Теперь, видите, электроника за свинарку управляется. Двенадцать тысяч голов — не шутка. И чистота, порядок. Такое и не снилось…
— Ну, а как успехи? — поинтересовался я.
— С прошлым и сравнить нельзя. Себестоимость привесов снизилась вдвое, заработки возросли. Да что говорить — сами посмотрите.
Когда пришла ее сменщица, Соколюк пригласила меня к себе домой. За чашкой чая она не спеша продолжала рассказ о своей работе. О том, что в нынешнем году колхозу предстоит продать тысячу тонн мяса. Работы, конечно, хватает. Электроника электроникой, но и им, операторам, приходится держать ухо востро…
Она осталась все такой же неуемной, непримиримой к недостаткам. Ее желание сделать лучше и больше с годами не иссякает.
А. АДАМОВИЧ